5. ВПОЛНЕ ОПРАВДАННЫЕ ПЕРЕХОДЫ

5. ВПОЛНЕ ОПРАВДАННЫЕ ПЕРЕХОДЫ

(из повести «Эстрадины моей жизни»)

А. Грибер

Где-то в середине августа 1969 года мне неожиданно позвонил директор Житомирского городского Дома культуры Захар Давыдович Гурвич:

— Альфред, привет, дорогой! Это Гурвич говорит, — услышал я в телефонной трубке знакомый голос.

— Здравствуйте, Захар Давыдович! Как поживаете? Как Ваше здоровье?

— Спасибо, всё нормально. А ты как?

— У меня тоже всё хорошо.

— Слушай, Альфред, у меня к тебе есть серьёзный разговор. Но не по телефону. Ты смог бы подойти ко мне в Дом культуры?

— Конечно, но не в обычный рабочий день. До обеда я обычно «обхожу дозором» своих самодеятельных заводских артистов и готовлю материалы для них, а после обеда провожу репетиции.

— Так, когда тебя можно ждать?

— Захар Давыдович, давайте встретимся в ближайшую субботу утром, если Вам это удобно.

— Мне удобно. В 10 часов тебя устроит?

— Отлично. Буду у Вас в 10 часов утра в субботу. Будьте здоровы! До встречи!

— До встречи, Альфред!

«Интересно, — подумал я, — о чём это Гурвич хочет со мной серьёзно поговорить? Просто так он звонить не будет. Значит, действительно, у него ко мне есть что-то важное. Ну что же, подождём до субботы».

В субботу в 10 часов утра я постучал в дверь кабинета директора Дома культуры.

— Да-да, войдите! – услышал я голос Гурвича.

Открыв дверь, я вошёл в кабинет.

— Можно, Захар Давыдович? Доброе утро!

— Здравствуй, дорогой! Ты, как всегда, точен. Молодец!

Мы обменялись рукопожатием.

— Садись, устраивайся поудобнее, — пригласил меня хозяин кабинета.

После того, как я сел, Захар Давыдович сел напротив, внимательно посмотрел на меня и произнёс:

— Я хочу, чтобы ты отнёсся со всей серьёзностью к тому, что я тебе сейчас скажу. Хорошо?

— Я весь внимание, Захар Давыдович.

— Ты сейчас работаешь художественным руководителем в клубе завода «Электроизмеритель» не в штате, а по трудовому договору с почасовой оплатой, верно? – начал Гурвич.

— Да. А откуда у Вас эти сведения?

— У меня есть свои источники информации. А знаешь ли ты, мой друг, что если с тобой по какой-нибудь причине в следующем году не заключат новый договор, то ты останешься без работы? – задал Гурвич новый вопрос.

— Теоретически, конечно, это возможно, — ответил я.

— Вот именно, — продолжал Захар Давыдович. – Чтобы такой проблемы у тебя не было, тебе нужно быть принятым в штат той или иной организации. Тогда ты будешь уверен в своём завтрашнем дне. И я тебе в этом могу помочь. Я имею честь предложить тебе должность художественного руководителя нашего Дома культуры. Заметь, что это – должность штатная.

— Позвольте, Захар Давыдович, но ведь эту должность занимает Миша Некрич. – попытался возразить я.

— К сожалению, уже не занимает. Он уволился и ушёл на другую работу. Я много думал, кому я могу передать эту должность, и мой выбор остановился на тебе. Что скажешь?

— Всё это так неожиданно, — несколько растерянно проговорил я. – А как же моя работа в заводском клубе? Я только-только начал там разворачиваться за 4 месяца работы. Кроме того, я познакомился с людьми, которые разрабатывают новые электромузыкальные инструменты. И как раз сейчас я помогаю им своими консультациями в создании электронного баяна.

— Ты можешь продолжать свою консультативную помощь в этом деле, не работая на заводе. Твои новые друзья могут выписать тебе пропуск, когда ты им понадобишься. Что же касается твоей работы там в качестве художественного руководителя, то разве можно сравнивать масштабы заводского клуба и городского Дома культуры. Ты же мне рассказывал, что работал главным концертмейстером в Ансамбле песни и танца при городском Доме культуры в Казахстане. Ведь так?

— Да, это было в Гурьеве до моей службы в армии.

— Так я тебе могу сообщить, что мы уже начали работу над созданием такого Ансамбля на базе нашего Дома культуры. Художественным руководителем, хормейстером и дирижёром этого Ансамбля будет Михаил Енин – директор нашего музыкального училища, балетмейстером и постановщиком танцев – Лев Мирочник. А главным концертмейстером Ансамбля мог бы стать Альфред Грибер. Ну как тебе нравится такое предложение? – глядя мне прямо в глаза, спросил Гурвич.

— Вы прямо искуситель, Захар Давыдович, — несколько ошарашено ответил я. – Разбередили мне душу своими планами.

— Таким образом, — продолжал директор Дома культуры, — у тебя будет две должности: одна штатная – художественный руководитель городского Дома культуры и одна договорная – главный концертмейстер Ансамбля песни и танца. Правда, зарплату ты будешь получать одну, художественного руководителя, но зато она выше, чем та, которую ты сейчас получаешь в заводском клубе. А это тоже немало важно. Мне кажется, я тебе сделал такое предложение, от которого тебе просто невозможно отказаться. Я прав или неправ?

— Правы, Захар Давыдович, несомненно, правы. Вы мне сейчас нарисовали такую заманчивую картину моей будущей работы, что мне остаётся только согласиться с Вашим предложением.

— Тогда не будем тянуть время, — решительно проговорил Гурвич. – Быстрее увольняйся из клуба и приступай к исполнению своих новых обязанностей.

Полтора выходных дня прошли в раздумьях и беседах с родными. Но к исходу воскресенья решение было принято: следует соглашаться на предложение Гурвича.

В понедельник утром состоялся ответственный разговор с заведующей заводским клубом Натальей Петровной. Я рассказал ей о своём разговоре с Гурвичем, потом каждый из нас привёл свои аргументы «за» и «против». Однако констатация того факта, что работа в штате предпочтительнее работы по трудовому договору, сыграла решительную роль.

Как бы то ни было, но 1 сентября 1969 года я был принят на должность художественного руководителя городского Дома культуры. И снова всё завертелось: репетиции, концерты, организаторская работа. Шла бурная подготовка к первому выступлению нового Ансамбля – праздничному концерту в честь Великого Октября.

А справедливости ради, следует отметить, что всё в Доме культуры держалось на энтузиазме его директора – Захара Давыдовича Гурвича. В свои уже немолодые годы он обладал завидной энергией. Только благодаря его личным качествам, Дом культуры считался центром культурной жизни города.

И вдруг в октябре энергия Гурвича нашла себе новый объект – дом-музей С. П. Королёва, генерального конструктора советской космонавтики. По стечению обстоятельств Сергей Павлович родился в Житомире. И теперь было решено открыть на родине героя его дом-музей. Гурвич переключил всё своё внимание на создание этого музея, намереваясь стать его директором.

В Доме культуры это сразу стало чувствоваться. Раньше Гурвич всех заводил своими идеями. А теперь стало как-то тихо, спокойно и, можно сказать, скучно. Хотя внешне каждый выполнял свою работу по-прежнему. Вскоре у Гурвича появился заместитель, некий Владимир Потанин.

И тут, как всегда, неожиданно в конце октября мне звонит Наталья Петровна Лавренчук, заведующая заводским клубом:

— У меня для тебя такие новости, просто закачаешься. Нужно срочно сегодня увидеться. Я к тебе приеду в Дом культуры.

— Хорошо, я Вас жду.

Буквально через полчаса мы с Натальей Петровной уединились в моём кабинете.

— Ты не представляешь, что произошло за эти два месяца после твоего ухода, — взволнованно начала Наталья Петровна. — Наше начальство ужасно разволновалось из-за того, что упустили тебя. Председатель завкома и директор завода пошли к секретарю горкома партии и попросили его помочь выбить в Областном совете профсоюзов штатную должность художественного руководителя для нашего клуба с хорошей зарплатой. Короче говоря, нам эту должность официально дали. После этого тот же секретарь горкома партии по просьбе нашего руководства вызвал к себе директора Дома культуры Гурвича. Ему объяснили, что такой крупный промышленный гигант как завод «Электроизмеритель» должен иметь хорошую художественную самодеятельность. А для этого горком партии заинтересован в том, чтобы художественный руководитель Дома культуры Альфред Грибер вернулся на завод в качестве художественного руководителя заводского клуба. Поэтому горком партии рекомендует Гурвичу не препятствовать Гриберу, если он подаст заявление на увольнение по собственному желанию. Короче говоря, нужно только твоё заявление об увольнении.

— Наталья Петровна, но я не собираюсь пока увольняться.

— Вот именно, пока. А ты знаешь, что Гурвич пробивает себе место директора дома-музея Королёва. Так что очень скоро его здесь не будет. А без такого организатора, как Гурвич, Дом культуры очень скоро развалится. Помяни моё слово. И ещё неизвестно, как комфортно тебе будет работать с новым директором. А у нас ведь тебе было хорошо. К тебе уже привыкли люди. Все спрашивают, где ты делся. Да и начальство тебя ценит. Что заметь, тоже не последнее дело. А ведь наш завод всё-таки всесоюзного значения. Видишь, как мы быстро выбили для тебя должность. А ты умеешь хорошо работать, поэтому и мы с тобой так быстро сработались. Так что, думай хорошенько и не упускай свой шанс. А мы все тебя очень ждём.

Распрощавшись с Натальей Петровной и проводив её до служебного выхода, я возвращался в свой кабинет. Вдруг позади себя я услышал голос Гурвича:

— Альфред, дорогой, зайди ко мне, пожалуйста, есть разговор.

Мы зашли в его кабинет и сели около стола.

— Как тебе у нас работается? – спросил Гурвич.

— Нормально, Захар Давыдович, — ответил я. Работы, как всегда, хватает с избытком. Много внимания приходится уделять подготовке праздничного концерта, на котором состоится первое выступление нового Ансамбля. Пока вроде идём в графике. А почему Вы вдруг задали мне такой вопрос? Я что-то не так делаю, может быть?

— Да нет, ты всё делаешь так, как надо. Дело совсем в другом. Тут меня на днях вызывали в горком партии по твоему вопросу.

— По моему вопросу? – удивился я, догадываясь, о чём пойдёт разговор. – Я ведь человек беспартийный.

— Ты да, человек беспартийный, но я-то партийный. А в горкоме мне прямым текстом сказали, что они заинтересованы в том, чтобы ты вернулся работать в клуб завода «Электроизмеритель». Там для тебя вроде выбили штатную должность художественного руководителя. И меня «попросили» посодействовать твоему переходу обратно на завод, — грустно констатировал Гурвич.

— Так что, Захар Давыдович, Вы меня увольняете? – поинтересовался я.

— Да ты что, в своём уме? Но если ты задумаешь уйти от нас по собственному желанию, я не имею права тебе препятствовать в этом. Ты должен сам решить эту проблему. Хочешь — оставайся работать в Доме культуры, хочешь – возвращайся на завод. Я приму любое твоё решение. Первое – с радостью, а второе – с грустью и сожалением. Я полюбил тебя, как сына, и мне будет трудно с тобой расставаться.

— Захар Давыдович, откровенность за откровенность. Я слышал, что Вы тоже собираетесь на другую работу. Это правда?

— В нашем Житомире трудно что-то скрыть от людей. Все всё сразу узнают. Я признаюсь тебе, что очень серьёзно занимаюсь созданием Дома-музея Королёва. Я собираю у жителей Житомира необходимую для экспозиции мебель и другие предметы времён, близких к дате рождения Сергея Павловича. Мы разыскали в Москве его мать – Марию Баланину, и она описала нам те вещи, которые были у них в доме на улице Дмитриевской. Сейчас мы занимаемся поиском жилья для тех людей, которые живут в этом доме в настоящее время. Затем предстоит очень серьёзный ремонт этого дома, чтобы придать ему вид того времени, когда в нём жил Королёв. Причём заметь, что я за это не получаю никакой специальной оплаты и никаких денежных средств. Поэтому приходится крутиться. Но, в конце концов, я надеюсь, что стану директором этого музея. А это, как ты сам понимаешь, уже всесоюзный уровень. После меня здесь, по всей видимости, останется директором мой нынешний заместитель Владимир Потанин. А с ним, мне кажется, ты кашу не сваришь.

— Спасибо за откровенность, Захар Давыдович. Мне было очень приятно работать с Вами. А решение я приму в самое ближайшее время.

— Я только прошу тебя никому не рассказывать о нашем с тобой сегодняшнем разговоре, — попросил Гурвич.

— Конечно, Захар Давыдович. Вы бы могли это и не просить. Я знаю, что можно рассказывать другим, а что нет, – пообещал я.

Разговор с Гурвичем заставил меня отнестись серьёзно к предложению Натальи Петровны. Поразмышляв пару дней, я написал два заявления: одно – директору Дома культуры об увольнении по собственному желанию, а другое – в завком профсоюза завода «Электроизмеритель» о принятии меня на работу в клуб на должность художественного руководителя.

В завкоме прореагировали молниеносно и зачислили меня в штат завкома с 1 ноября 1969 года.

А в Доме культуры произошёл некоторый сбой. В эти дни Гурвич ушёл в отпуск и оставил вместо себя исполняющим обязанности директора своего заместителя Владимира Потанина. А тот побоялся уволить меня, не получив на то разрешения Гурвича. Поэтому я оказался работающим одновременно в двух местах.

Праздничные концерты мне пришлось репетировать сразу на двух работах. Хорошо ещё, что концерт в Доме культуры состоялся 4 ноября, а в заводском клубе – 5 ноября.

Октябрьские праздники в этом году продолжались 3 дня, потому что 9-е число выпало на воскресенье. Но и после праздников я продолжал работать и в Доме культуры, и в заводском клубе. Хорошо ещё, что на заводе понимающе отнеслись к такой ситуации. Но, тем не менее, из горкома партии последовал всё же звонок исполняющему обязанности директора Дома культуры с «просьбой» уволить меня с занимаемой должности художественного руководителя.

И только 20 ноября был подписан Потаниным приказ о моём увольнении из ДК по собственному желанию.
Вот такие случились в моей жизни вполне оправданные переходы из заводского клуба в Дом культуры и обратно.