5. ДОВОЕННАЯ ЖИЗНЬ СЕМЬИ ГРИШИ И КАТИ ГРИБЕР
(из повести «Истоки и корни»)
А. Грибер
На какой дороге гражданской войны встретились мои будущие бабушка и дедушка — Катя (Кейла) Финварб и Гриша (Герш) Грибер — не знаю. Да так ли это уже и важно – где? Главное, что они встретились, полюбили друг друга и поженились в конце 1919 года.
В 1921 году Гриша демобилизовался из Красной армии и привёз свою молодую жену в Житомир, где жили его родные. Семья Гриши и Кати Грибер поселилась в небольшой однокомнатной квартире в одноэтажном доме на улице Вильской в квартале между улицами Прохоровской и Сенной, как раз напротив Соноцкого переулка. Впоследствии кухню перенесли в коридор, и появилась ещё одна маленькая комнатка. Потом пристроили небольшую веранду. И в таком виде квартира дожила до 80-х годов, когда дом был снесён.
9 мая 1922 года у Кати и Гриши родился первенец — сын Изя (Ицхок, Исаак), которого назвали так в честь отца Кати. Спустя полтора года, 29 ноября 1923 года на свет появилась дочь Фира (Эстер, Эсфирь) — моя будущая мама, которая получила своё имя в честь мамы Гриши.
После рождения детей Катя вела домашнее хозяйство и ухаживала за детьми. Гриша сначала работал на городской пятиэтажной мельнице, которая находилась на улице Вильской, рядом с русским кладбищем. Недалеко от этой мельницы находился детский сад, в который Гриша отводил Изю, а потом и Фиру.
Через какое-то время Гриша перешёл работать на макаронную фабрику, находившуюся в то время недалеко от историко-краеведческого музея в районе улиц Старовильская и Подольская. Здесь его приняли в ряды ВКП(б) — Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).
В начале 30-х годов партия решила направить Гришу на работу по заготовке сельскохозяйственной продукции для торговых сетей города Житомира. Это было сопряжено с поездками по деревням и сёлам Житомирской области. Работа эта продолжалась несколько лет и была, надо сказать, не из лёгких.
Но, как говорится, нет худа без добра. Во время голода на Украине в 30-х годах эта работа Гриши помогла всей семье выжить, так как ему удавалось привозить из сельских районов кое-какие продукты. Что-то удавалось купить за деньги. Но в основном в ход шли различные домашние вещи, которые Гриша обменивал у селян на продукты. Когда он привозил сливки, сами выбивали масло. Если ему удавалось достать муку, то сами пекли белый хлеб. Так и выжили.
В то страшное время люди умирали от голода целыми семьями. Во дворе, где жила семья Грибер, умерли несколько человек, преимущественно пожилые люди.
Однажды Гриша с сыном Изей были в городской бане, которая находилась на одной из старых и красивых улиц Житомира — Пушкинской, недалеко от городского театра и старой водонапорной башни. Мужское отделение располагалось на втором этаже. И вот, когда после помывки они стали спускаться по лестнице, у Гриши случился первый в его жизни сердечный приступ, и он упал прямо на лестнице. Сказались и недоедания, и нервная напряжённая работа, связанная с постоянными разъездами.
К сожалению, приступы повторялись всё чаще и чаще. Гриша заявил на работе, что он не может больше по состоянию здоровья работать заготовителем в сёлах.
Но партия была непреклонна. Ему поставили ультиматум: или он продолжает ездить по деревням и сёлам, или его исключают из партии. Гриша выбрал здоровье — и оказался в одночасье беспартийным. Правда, спустя какое-то время ему предложили восстановиться в партии, но он отказался.
Гриша устроился на работу в Управление потребительской кооперации, которое находилось в то время в трёхэтажном доме, почти напротив костёла в самом начале улицы Ленина. Здесь ему тоже приходилось ездить по сёлам, но уже не так интенсивно и не так далеко от города. В конце 30-х годов Гришу назначили инструктором по стахановским методам труда. Он работал так хорошо, что в 1940-1941 годах его фотография красовалась на городской Доске Почёта.
1 сентября 1930 года сын Гриши и Кати Изя пошёл в 1-й класс семилетней школы № 21 (с украинским языком обучения), которая находилась как раз напротив дома, где жила их семья. Изя был ярко выраженным интровертом. Близких друзей у него не было, так как ему, по его словам, было некогда иметь с ними дело. В школе он пел в хоре и рисовал стенгазеты. Но больше всего его влекла к себе техника. В городском Дворце пионеров. Изя проводил всё своё свободное время. Он посещал фотокружок, радиокружок, авиамодельный кружок. И даже в качестве представителя от Житомира Изя ездил в Киев на слёт юных авиамоделистов. А в 1938 году он построил свой первый радиоприёмник.
В 1937 году Изя окончил семилетнюю школу, и его перевели в 8-й класс средней школы № 36, которая тогда располагалась на улице Прохоровская в здании бывшей школы для дефективных детей. Эта школа тоже находилась близко к дому, буквально за соседним двором. Приблизительно через год на улице Сенной построили новое здание для школы № 36, где Изя и продолжил своё обучение. В 10-м классе он был секретарём комсомольской организации.
После школы Изя думал поступать в институт, но этому не суждено было случиться. Летом 1940 года он окончил школу, а осенью его призвали в Красную армию и отправили служить на Дальний Восток. Туда отправили почти всех призывников из Житомира.
1 сентября 1931 года дочь Гриши и Кати Фира поступила в 1-й класс этой же школы, где уже учился её брат Изя. В отличие от своего брата, Фира обладала артистическими наклонностями и поэтому посещала акробатический и танцевальный кружки в городском Дворце пионеров. Танцевала она очень хорошо. Поэтому часто принимала участие в различных концертах.
В 1938 году после окончания семилетней школы Фиру перевели в 8-й класс школы № 36, где также учился Изя. В новой школе она плодотворно занималась общественной деятельностью и очень хорошо проявила себя в качестве комсомольской активистки. Это было замечено вышестоящими комсомольскими инстанциями.
Летом 1940 года Фире предложили занять должность заведующей отделом учёта в городском комитете комсомола (ГК ЛКСМУ). А поскольку она окончила только 9-й класс средней школы, было решено продолжить обучение в 10-м классе вечерней школы.
Так, решая изо дня в день свои обычные насущные проблемы, семья Грибер жила более-менее спокойно до 22 июня 1941 года.
Несказанно повезло герою рассказа Гершу Гриберу, дедушке Альфреда Грибера. А вот Украине, их Родине, хронически не везет. Уже не одну сотню лет Украина больна отвратительной болезнью, имя которой — антисемитизм.
Начиная с Богдана Хмельницкого, все национально — освободительные войны и движения на Украине сопровождались безжалостным уничтожением евреев.
Взять, хотя бы, казачье восстание под руководством «национального героя» Железняка, получившего название «гайдаматчина». В результате резни 20 000 евреев и поляков было уничтожено!
Особой жестокостью и цинизмом отличались еврейские погромы периода гражданской войны 1918—1921 гг., которые охватили практически всю территорию Украины. В погромах принимали участие все воюющие стороны, в том числе и деникинцы, и петлюровцы, и многочисленные банды, и Красная армия.
Да, несмотря на утверждения руководства армии о недопустимости антисемитских проявлений, в еврейских погромах на Украине «отметились» полки, возглавляемы полевыми командирами Щорсом и Боженком. В течение 1920 г. не утихали погромы, устраиваемые казаками Первой конной армии Буденного. Результат — более 30 000 евреев, уничтоженных на Украине в 1918-1921 годах.
Рассматривая различные эпизоды в истории Украины понимаешь, что антисемитизм был их обязательной частью. Не стали исключением и события ВОВ. Во многих местечках Украины нацистам просто делать было нечего — местные жители перехватывали инициативу «на лету».
Евреи не были безропотными жертвами. Было и сопротивление, и был ИСХОД. Еще до революции евреи Украины вместе с европейскими «товарищами по несчастью» устремились через океан в «Золотую Страну» — Америку. А в период 1989-2005 год Украину покинули более 300 000 евреев.
Ну, не захотели потомки Герша Грибера оставаться в стране, в которой антисемитизм стал фактически частью коллективного сознания. И правильно сделали!
Уехали евреи, но не наблюдаем мы что-то в самостийной Украине расцвета ни в одной из областей жизни. В экономике, социальной и культурной жизни — одни провалы! Никак не тянет Украина на современную цивилизованную европейскую страну. А ведь в Верховной Раде заседает, нет, не еврейское лобби, а откровенно националистическая «Свобода», лидеры которой не скрывают своих антисемитских взглядов.
Вот нынче появился повод продолжить «Украинскую» тему.
«Евромайдан», стремление украинцев не быть простыми пешками в играх вороватых политиков заслуживают только уважения и сочувствия. 1600 000 вышли на улицы после разгона первых протестов!
К моему удивлению, в первых рядах стремящихся в Европу и небезызвестный Тягнибок, лидер той самой «Свободы». Он и его партия тоже вышли на улицы Киева.
Но вот что интересно. Ведь никто толком не знает, не читал этого огромного 500-страничного договора, который так и не был подписан в Вильнюсе. Что там, на этих страницах? Точно известно, что там нет никаких безвизовых въездов, там нет разрешений на работу. А есть много условий и ограничений. Может они касаются и «Свободы»?
Думаю, что прежде чем так рваться в Европу, Украине стоит сделать то, что сделали немцы? Покаяться! Назвать события своими именами. Погром — погромом. Убийство — убийством. А не рядить преступников в одежды героев.
Может быть, такое ПОКАЯНИЕ поможет Украине? И ей, наконец, повезет, как повезло когда-то ее гражданину Гершу Гриберу.
Очень откровенный и волнительный комментарий! Чувствуется, что тебя, Танюша, взяло за живое. Что я могу тебе ответить? Я тебя понимаю. Я просто завидую, что такие люди, как ты, ещё существуют в нашем обществе. Такие люди, которые воспринимают чужую боль, как свою. Если бы таких людей, как ты, было побольше, может быть, и жизнь была бы другая. На Украине, в России и в других странах.