9. ДВОР МОЕГО ДЕТСТВА И ЕГО ОБИТАТЕЛИ
(из повести «Житомирское детство»)
А. Грибер
Двор моего детства — это не просто участок земли между домовыми постройками одного городского участка, как сказано в одном словаре русского языка, это — образ жизни.
Двор моего детства являлся продолжением моего дома. Он был сосредоточением всего, всех понятий, правил и законов, всех игр и забав, всех отношений между людьми.
Двор моего детства учил и научил меня жизни.
Двор моего детства был большим единым организмом со своими законами и механизмами, в котором все друг про друга всё знали, вплоть до сокровенных мелочей.
Двор моего детства, где я провёл лучшую часть своего детства, как и другие старые дворы города Житомира, был в то время застроен одноэтажными домами различной конфигурации, в каждом из которых жили, как правило, несколько семей. К сожалению, я уже не помню всех фамилий наших соседей.
В нашем доме (№ 44), который стоял перпендикулярно улице, проживали пять семей: сёстры Айзман, семья Гарденины (дядя Жора, тётя Ната и Жанна), семья Юфа, семья слепых (фамилию не помню) и наша семья.
В следующем доме (№ 46), имевшем форму буквы «Г», проживали шесть семей: семья Пастернак (тётя Вера, дядя Янкель, тётя Аня, дядя Муня, Ната и Игорь), семья Толкачёвы (мама, Надя, Валерка и Виталька), семья Школьник (тётя Роза — зубной врач и её папа), вечно пьяный Павлик (говорили, что он во время войны был полицаем) и его тётя, учительница с сыном и ещё одна семья.
За этим домом стоял параллельно нашему дому ещё один дом (№ 48), в котором проживали семь семей, из которых я помню семью тёти Тани Гошкес с сыновьями Ромой и Лёней, семью Веры Энгельс и её матери, которая работала дворничихой, семью библиотекарши Беллы Яковлевны с сыном Мишей, который учился играть на скрипке, и её сестрой.
Около данного дома в глубине двора, за небольшим садом стоял ещё один небольшой дом, в котором жили, кажется, три семьи, одной из которых была семья Мищенко: отец, мать и два сына, один из которых был глухонемой.
Собственно говоря, эти четыре дома и формировали наш общий двор для двадцати одной семьи.
Кроме того, во дворе находились два длинных ряда сараев, по одному для каждой семьи. А ещё были всякие клумбочки, огородики, сады, цветники, палисадники, заборчики, милые, уютные закутки…
Очень часто между домами натягивали верёвки, на которых сушили постельное бельё и другие выстиранные вещи. Бывали такие дни, когда весь двор был утыкан шестами, которые поддерживали верёвки с бельём. Приходилось искусно лавировать, чтобы, проходя по двору, не запачкать длинные белые простыни и пододеяльники.
Так как во всех квартирах все удобства были, что называется, «во дворе», то приблизительно в пятидесяти метрах от нашего дома находились большой общественный туалет и большой мусорный ящик, которыми пользовались обитатели нашего и соседнего дворов.
Жителями нашего двора были люди разных национальностей. Все мы как-то более-менее уживались между собой. Конечно, как и в каждом сообществе, между нашими соседями тоже возникали различные конфликты. Однако всё это происходило на уровне обычных житейских неурядиц. Конфликты быстро забывались, и снова восстанавливалось мирное сосуществование. Многие соседи на протяжении почти всей жизни дружили между собой.
Наша семья была в хороших отношениях со всеми соседями. Но была одна семья, с которой мы не только дружили, а которую считали своей второй семьёй. Это была семья Пастернак, которая жила в соседнем с нами доме (№ 46). Когда дедушка Гриша и бабушка Катя поселились в нашем дворе в 1921 году, они познакомились и подружились с соседями Янкелем и Верой Пастернак. Это была дружба очень близких друг другу людей, которая продолжалась всю жизнь и была передана по наследству детям и внукам. Для меня семья Пастернак была моей второй семьёй.
Давно уже нет нашего старого двора. Но, вспоминая о нём, у меня и в душе, и в сердце всегда появляется тёплое чувство ностальгии.
Доброго времени суток, Альфред! Твой рассказ о встрече маленького Альфреда с замечательной певицей один из самых моих любимых. Именно с него началось знакомство с твоим творчеством. Помню, как удивила и порадовала меня «фотографичность» и образность этого рассказа при первом прочтении.
Перед глазами как будто мелькают кадры – деловой дядя Зяма, устанавливающий отмытый до блеска грузовик на площади, мальчишки, занявшие заранее лучшие места.
Но удивительно, что ты, ребенок, подметил главную особенность всех выступлений Клавдии Шульженко – неизменное роскошное вечернее платье. Действительно, актриса никогда не опускала планку, где бы ни приходилось ей выступать.
В первый год войны Клавдия Шульженко дала более 500 концертов. Сотни раз певица выезжала на фронт, выступая перед бойцами. Ее песни звучали на передовых и в госпиталях.
Моя бабушка, Мария, ровесница Клавдии, всю войну провела в госпиталях, медсестрой. Ей посчастливилось видеть и слышать певицу. Бабуля рассказывала, что певица сильно исхудала в первые годы войны. От пухленькой хохлушки не осталось и следа. Но и сильно похудевшая, Клавдия Ивановна всегда выглядела роскошно. Синий платочек и чернобурка, накинутые на вечернее платье. Никаких уступок войне, разрухе и голоду!
В 1951 году, когда случилась ваша встреча, Клавдии Шульженко было уже 45 лет. Возраст не самый юный для певицы. Но время, мода, критика (а нашлись после войны такие, кто вдруг обнаружил «кабацкие» и «цыганские» мотивы в ее творчестве) оказались не властными над народной певицей.
После вашей встречи она прожила еще очень долгую, яркую, творческую жизнь. И было множество концертов в лучших залах страны. Ни одно торжество, ни один праздник не обходились без выступления певицы.
В «годы застоя» были еще живы многие тысячи поклонников Клавдии Шульженко. Уцелевшие на фронте, осмыслившие цену победы и знавшие, за что «строчил пулеметчик». Не за усатого вождя. За синий платочек!
Но и мы, достаточно молодые люди, отдавали должное ее творчеству. Мы видели перед собой уже очень немолодую женщину. Седину скрывал парик. Голос не отличался большой силой. Но она не просто пела. Каждая песня была спектаклем, игра в коором была талантлива и правдива. За эту правду и любили Клавдию Ивановну.
Ей были благодарны за эту науку правды наши восходящие тогда звезды – Алла Пугачева, Муслим Магомаев, Галина Вишневская.
И был юбилейный концерт в 1976 году, на котором уже 70 летняя певица так и не уступила. Ни возрасту, ни болезням. Блистательно и с триумфом сыграла этот последний сольный спектакль.
Спасибо, Татьяна, за такой проникновенный комментарий! Ты всегда пишешь очень красивые комментарии, которые и комментариями назвать нельзя. Это, скорее всего, какие-то литературные эссе, отдельные рассказы, которые сами по себе уже значимы. Большое спасибо, Таня! Буду рад и в дальнейшем получать от тебя комментарии, твои рассказы, твои литературные эссе.