8. ЗАРУБЕЖНЫЕ «АРТИСТЫ»

8. ЗАРУБЕЖНЫЕ «АРТИСТЫ»

(из повести «Армейская служба»)

А. Грибер

Где-то примерно в конце сентября — начале октября 1967 года дневальный по нашей зенитной батарее передал мне приказ командира батареи капитана Антипова немедленно явиться к нему. Я подошёл к двери комнаты офицеров и постучал в неё. В ответ послышался голос капитана Антипова: «Войдите!» Я открыл дверь, вошёл в комнату и доложил по всей форме:

— Товарищ капитан, ефрейтор Грибер прибыл по Вашему приказанию.

— Вам, ефрейтор Грибер, надлежит немедленно явиться к заместителю начальника курсов «Выстрел» генерал-майору Дудченко, — сообщил мне капитан Антипов.

— Вы не знаете, товарищ капитан, по какому поводу меня вызывают к такому высокому начальству? – поинтересовался я.

— Нет, не знаю, — ответил мне Антипов. — Только что мне позвонил замполит полка подполковник Дерябин и передал этот приказ. Так что отправляйтесь немедленно, а потом расскажете мне, почему Вас вызывали.

Теряясь в догадках, я тут же отправился в приёмную генерал-майора Дудченко. Офицер-ординарец, как только я представился, сразу зашёл в кабинет генерала. Через несколько секунд он вышел из кабинета и, оставив дверь открытой, обратился ко мне со словами:

— Вас ждут. Вы можете войти.

Войдя в кабинет и увидев сидящего за столом генерала, я отдал честь и доложил:

— Товарищ генерал-майор, ефрейтор Грибер по Вашему приказанию прибыл!

Дудченко встал из-за стола, подошёл ко мне и сказал:

— Вольно, вольно. Прибыл — и хорошо. Садись, поговорим.

— Слушаюсь, товарищ генерал-майор.

— Оставь эти церемонии, ты же не на плацу.

Генерал сел за маленький столик и жестом пригласил меня занять место напротив.

— Ну, как служится, ефрейтор?

— Нормально, товарищ генерал. По военной и политической подготовке нареканий со стороны командиров не имею, караульную службу несу исправно, в наряды в солдатскую столовую иду как на праздник.

— Это хорошо, что нормально. А как тебя, сынок, зовут?

— Альфред.

— Альфред Грибер. Ты что немец?

— Нет, товарищ генерал, я еврей, как и начальник курсов «Выстрел» генерал армии Яков Григорьевич Крейзер.

Брови генерала при этих словах быстро взметнулись вверх, но так же быстро вернулись в своё первоначальное состояние.

— Ну, и ладно. Еврей, так еврей. Дошли тут до меня слухи, что ты активно занимаешься художественной самодеятельностью в полку и Доме офицеров. Это у тебя хобби или как?

— Это моя профессия, товарищ генерал. Я окончил музыкальное училище и университет искусств, где получил несколько музыкальных специальностей, работал музыкальным работником в детских садах, учителем музыки и пения в общеобразовательных школах, руководителем художественной самодеятельности в клубах, а последние годы перед призывом в армию работал главным концертмейстером Ансамбля песни и танца.

— Да, неплохой у тебя послужной список. А как ты смотришь на то, чтобы организовать художественную самодеятельность среди офицеров дружественных армий, которые обучаются на наших курсах?

Этот вопрос был для меня неожиданным. Но, не подав вида, я ответил:

— Если мне поручат это дело, я сделаю всё возможное, чтобы выполнить возложенную на меня миссию.

— Вот и добре. Считай, что я тебе поручаю найти и развить таланты наших офицеров-иностранцев. Если нужна будет какая-нибудь помощь, обращайся прямо ко мне. Чем смогу — помогу. Не хочу тебя подгонять, но было бы очень хорошо, чтобы на концертах в честь пятидесятилетия великого Октября выступили и зарубежные «артисты» — офицеры дружественных армий. Чувствуешь, какая на тебе лежит ответственность? Так что, дерзай!

Я вышел из кабинета генерал-майора Дудченко и отправился в родную батарею, где доложил капитану Антипову о своём визите. Тот тут же позвонил подполковнику Дерябину. О чём они говорили, я не знаю. На следующий день капитан Антипов вызвал меня к себе и сказал, что он предоставит мне возможность во второй половине дня уходить на репетиции с «иностранцами».

Первыми моими подопечными иностранными «артистами» стали офицеры Кубинской Народно-Революционной Армии. Среди них оказалось довольно таки много любителей песни, танца и музыки. Нам удалось создать небольшой вокально-инструментальный ансамбль, включающий в себя кубинские музыкальные инструменты. Музыканты ансамбля не только играли и пели, но и танцевали. В ансамбле появились и солисты — Ромон Примеро и Иван Дупорте. Репертуар ансамбля составлялся как из кубинских песен, так и из песен советских авторов.

Мне было очень приятно работать с кубинскими офицерами. Наши отношения весьма быстро стали дружескими, несмотря на наши различные воинские звания.

Первые выступления национального кубинского вокально-инструментального ансамбля офицеров Кубинской Народно-Революционной Армии состоялись на праздничных концертах, посвящённых 50-летию Великого Октября, 1 и 5 ноября 1967 года в Доме офицеров. Иван Дупорте исполнил две кубинские песни «Куба, красивая Куба» и «Камарера», а Ромон Примеро — песни «Джено тенго анадиэ» и «Подмосковные вечера». Успех ансамбля был ошеломляющий.

Кстати, на этих концертах солист Евгений Сучалкин в сопровождении полкового эстрадного оркестра исполнил новую песню, написанную мной на стихи поэта Николая Доризо, «Шёл солдат».

После своих триумфальных выступлений мои кубинские «артисты» заявили мне, что я являюсь их самым лучшим другом.

— Если ты когда-нибудь приедешь на Кубу, — говорили они не раз, — тебе будет устроен приём по высшему разряду. Мы тебе покажем всю нашу страну. Ты будешь самым почётным нашим гостем.

Но на Кубу я за всю свою жизнь так ни разу и не попал. Так что не удалось мне испытать на себе гостеприимство своих кубинских друзей.

Успех кубинцев вдохновил на артистическую деятельность и офицеров других армий. Я начал подготовку тематического вечера дружественных армий, который также успешно прошёл в начале апреля 1968 года. За эту работу меня наградили почётной грамотой курсов «Выстрел», а начальник курсов «Выстрел» генерал армии Яков Григорьевич Крейзер объявил мне благодарность.