11. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА

11. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА

(из повести «Эстрадины моей жизни»)

А. Грибер

Обычная работа контролёра ОТК цеха № 4 была для меня довольно рутинной. Я быстро освоился со всеми проверками и испытаниями электромузыкальных инструментов «Эстрадин-3М» и «Эстрадин-6». Электронные баяны появлялись в готовом виде и предъявлялись для проверки только в конце месяца.

Я начал помогать другим контролёрам, научился проверять печатные платы, пайки, различные технологические сборки. Получая довольно приличную зарплату, я не мог себе позволить бездельничать на работе.

Как-то я заметил, что обычные баяны, поступающие в цех с музыкальной фабрики, бывают, мягко говоря, некачественными. Я об этом сразу же доложил по команде наверх. Разобравшись с этим вопросом, начальство вменило мне в обязанность осуществлять проверку этих баянов перед их поступлением в цех.

Поэтому пару раз в месяц я приходил на склад внешней приёмки и проверял качество очередной партии баянов, прибывших с музыкальной фабрики. Бракованные баяны отправлялись после моей проверки обратно на фабрику.

Где-то в начале марта 1972 года я случайно встретился в городе со своей знакомой (ещё по работе в Доме культуры) Еленой Николаенковой. Мы поговорили о том и о сём, вспомнили о днях совместной работы. Лена начала расспрашивать меня о том, чем я сейчас занимаюсь, и я рассказал ей о своей нынешней работе. Она рассказала мне, что работает сейчас в кабинете эстетики педагогического института.

И вдруг Лена спросила меня:

— А тебе не скучно там работать? Ведь ты же творческий человек. Тебе ведь всегда нужно что-нибудь новенькое делать. Идём работать к нам в институт. Нам как раз сейчас нужен такой творческий человек, как ты. У нас большая художественная самодеятельность. Очень много приехало учиться к нам студентов из Казахстана и Узбекистана. А ты ведь работал до армии в Казахстане. Смог бы организовать Ансамбль песни и танца из этих среднеазиатских студентов.

— А ведь ты, Ленка, права, — согласился я. – Что-то нет мне творческого раздолья в цеху. Я подумаю над твоим предложением. А ты пока прозондируй почву насчёт меня в институте.

— Хорошо, я прозондирую и позвоню тебе, — ответила Лена. – Только ты тоже долго не раздумывай.

На том и расстались.

Через несколько дней раздался звонок от Лены:

— Привет, я переговорила в институте кое с кем. В общем, с тобой хотят познакомиться поближе. Так что, приходи.

Мы договорились о времени моего прихода в институт, и я прибыл на смотрины к ректору. Он расспросил меня о моей прошлой и нынешней работе, о моём опыте руководства художественной самодеятельностью, о моём образовании. Примерно час продолжался наш разговор, в конце которого ректор сообщил, что он будет рад видеть меня среди сотрудников института.

На следующий же день я подошёл к заместителю начальника ОТК завода Георгию Николаевичу Невмержицкому. После взаимных приветствий я спросил его:

— Вы довольны моей работой, Георгий Николаевич?

— Да, и не только я. Все тобой довольны, — ответил он. — А чего это ты вдруг задаёшь мне такой вопрос?

— Понимаете, Георгий Николаевич, ту работу, которую я делаю сейчас, я могу делать и дальше, но на полставки. Уверяю Вас, мной будет сделано то же самое, но за меньшую зарплату.

— Что-то я тебя не совсем понимаю, — недоуменно произнёс мой шеф.

— Да тут всё просто. Вы меня переводите на работу по совместительству на полставки. Я буду приходить тогда, когда для меня будет работа, — разъяснил я. — А всё остальное время я буду работать в педагогическом институте, куда меня пригласили на должность художественного руководителя.

Короче говоря, со мной согласились и оформили меня по совместительству на полставки. На таких условиях я проработал ещё три года.

Мой переход на работу в педагогический институт состоялся в марте 1972 года. Я был доволен работой, и мной были довольны. Кружки художественной самодеятельности работали отлично, потому что я подбирал хороших руководителей. Вот, например, хором у нас руководил будущий директор Житомирского музыкального училища Борис Антонович Свириденко. Ансамбль песни и танца узбекской и казахской молодёжи, созданный мной, успешно выступал на всех праздниках, внося своеобразный восточный колорит. Работал танцевальный коллектив, ставил свои спектакли СТЭМ (студенческий театр эстрадных миниатюр).

Чуть позже Елена Николаенкова со своим будущим мужем Александром Лещёвым решили организовать вокально-инструментальный ансамбль. Пригласили в эту компанию и меня в качестве музыкального руководителя. Я согласился, и мы начали создавать серьёзный репертуар. И название мы придумали серьёзное – «Музыки» («Музыканты»). Не «Песняры», конечно, но тоже было красиво.

В состав ансамбля входили: Лена Николаенкова (бас-гитара), Саша Лещёв (соло-гитара), Славик Краснов (ритм-гитара), ударник Саша (фамилию его, к сожалению, забыл) и я (орган, фортепиано). Солистки-вокалистки периодически менялись, а вот солистом-вокалистом ансамбля постоянно был Владимир Шинкарук. На время написания данного рассказа он был заслуженным артистом Украины и профессором Житомирского университета. А тогда он был для нас просто Вовка Шинкарук, очень хороший и красивый парень, отличный друг, великолепный и популярный певец, который мог с гитарой держать зал не один час.

Наш ВИА «Музыки» Житомирского педагогического института был весьма популярен в Житомире, так как наш репертуар был довольно разнообразен: и классика, и народные песни, и эстрадные обработки, и собственные сочинения, и произведения вокально-драматургического жанра.

Было очень много выступлений: и на сцене родного института, и на концертных площадках города и области, и в городах соседней Белоруссии. В общем, было очень интересно работать всем вместе.

Проработал я в институте на должности художественного руководителя ровно два года, до марта 1975 года.

А ещё летом 1972 года Лена Николаенкова вдруг предложила мне:

— Слушай, Алик, давай поступать в наш институт на филологический факультет.

— А мне это зачем? — удивился я. – У меня уже есть музыкальное образование.

— Ну и что? – отпарировала Лена. – Будет ещё и филологическое образование. А вдруг ты не сможешь по каким-либо причинам работать музыкантом? Тогда будешь учить детей русскому языку и литературе.

Я подумал-подумал и решил, что Лена права. Теперь я бесконечно благодарен ей за эту её идею.

Короче говоря, буквально в последний день я успел подать документы в приёмную комиссию. Впереди были вступительные экзамены.

Но это уже тема другого рассказа.