3. ЛЮБА

3. ЛЮБА

(из повести «Дела сердечные и не только»)

А. Грибер

В сентябре 1964 года, уже после окончания музыкального училища, меня пригласили туда на работу в качестве иллюстратора в хоре. К тому времени у меня развился неплохой хоровой тенор. Вместе со мной на эту же работу был приглашён ещё один выпускник нашего музыкального училища Геннадий Загумённый, который был в то время солистом Ансамбля песни и танца, где я работал. У Гены, в отличие от меня, был очень красивый голос – лирический тенор. В наши с ним обязанности входило не только исполнение хоровых теноровых партий, но и помощь педагогам в обучении молодых студентов правильному пению в хоре.

Среди новых студентов я обратил внимание на одну девушку — Любу. Она не выделялась среди прочих какой-то особой красотой, хотя была вполне симпатичной. Но с первого момента нашего знакомства Люба поразила меня своей наивностью, своим простодушием, своей беззащитностью перед окружающим её миром. Она видела всё в розовом цвете, верила всему и всем. Любой более-менее опытный ловелас мог испортить эту девушку.

И так получилось, что я начал опекать Любу. У нас с ней не было абсолютно никаких романтических отношений. Я был для неё старшим товарищем. Она говорила, что я ей как старший брат. Люба доверяла мне безоговорочно, мой авторитет был непререкаемым. Я знал все её секреты, все её мысли и желания.

Люба называла меня просто и незатейливо — Альф. В её устах это имя звучало очень нежно. Больше никто и никогда в моей жизни меня так не называл.

Люба была вообще очень впечатлительным и восприимчивым человеком. Особенно эмоционально она воспринимала музыку.

В 1964 году я сочинил пьесу для фортепиано, которую назвал «Драматическая поэма». Что-то вроде а-ля Бетховен и Рахманинов. Как-то в музыкальном училище я проиграл эту пьесу Любе. Вдруг в момент исполнения кульминации этого сочинения Люба подбежала ко мне, схватила сзади за плечи и буквально оттащила от фортепиано.

Когда я оглянулся, чтобы посмотреть, что происходит, то увидел крайне возбуждённого человека. У Любы были в полном смысле вытаращенные глаза, рот её был открыт, она очень часто и глубоко дышала. Было такое впечатление, что ей не хватает воздуха.

— Что случилось? Тебе плохо? – испугался я, увидев перед собой такое явление.

— Альф, подожди! – почти с надрывом произнесла Люба. – Подожди немного!

Я даже немного растерялся и не знал, что мне делать. Постепенно Люба начала успокаиваться, её дыхание стало восстанавливаться, глаза вошли в свои орбиты.

— Люба, объясни мне, пожалуйста, что произошло, — попросил я, когда увидел, что она уже почти вернулась в своё нормальное состояние.

— Альф, ты себе даже не представляешь, что я испытала, когда ты играл. Эта музыка так захватила меня! Как будто кто-то рассказывает мне обо мне. Какие-то картины из моей жизни пронеслись перед глазами. Я больше не могла выдержать. Прости меня, пожалуйста, что я прервала твою игру.

Это признание прозвучало для меня лучше всякой похвалы. В дальнейшем, когда я играл Любе эту «Драматическую поэму», она стояла сзади и в какие-то моменты сжимала мои плечи своими пальцами. Вот такие эмоции были присущи этой девушке.

Я постепенно обучал Любу жизни, «снимал» с неё розовые очки, предостерегал её от назойливых юношей, от ошибочных жизненных шагов.

Когда в гости к Любе приехала из Узбекистана её мама и познакомилась со мной, она была удивлена, как в таком молодом парне может быть столько жизненного опыта. На что я ей отвечал, что я слишком рано повзрослел после приезда в Казахстан. Мама Любы говорила, что чувствует себя спокойно, если знает, что её дочь находится рядом со мной.

Люба мне рассказывала о своей первой любви к её однокласснику. И вот однажды этот юноша приехал в Гурьев на встречу с Любой. Она была счастлива. Когда мы встречались в музыкальном училище, Люба делилась своими чувствами. Она очень хотела познакомить меня со своим любимым. В конце концов мы с ним познакомились.

Внешне этот парень производил приятное впечатление. Но то, как он вёл себя с Любой, мне не очень нравилось. Он как бы снисходительно принимал её любовь, особо ничем не проявляя свои чувства. Я в беседе с Любой сказал ей о своих ощущениях. Она меня уверяла в том, что он её любит. Просто он стесняется показывать на людях своё отношение к ней. К сожалению, в дальнейшем мои опасения подтвердились.

Вскоре я привёл Любу в хор нашего Ансамбля. Ей там понравилось, и она осталась. 14 ноября 1965 года наш Ансамбль в полном составе пришёл провожать меня и моих друзей по Ансамблю в армию. Была там и Люба. Она обещала мне, что никогда не забудет меня, что я навсегда останусь в её жизни приятным воспоминанием.

Уже в армии я получал письма не только от Любы, но и от её мамы. Из этих писем я узнал, что Люба перевелась в музыкальное училище города Навои в Узбекистане, где жила её мать. Вскоре она вышла замуж за своего любимого. Но брак этот был для неё неудачен. А мама Любы писала мне, что всегда её тайным желанием было видеть меня своим зятем.

Ну, не судьба!