10. «НЕРОВНЫЙ» БРАК

10. «НЕРОВНЫЙ» БРАК

(из повести «Дела сердечные и не только»)

А. Грибер

Брак может быть равным и неравным – по возрасту, по статусу, по финансовым возможностям, по происхождению. Брак может быть ровным, гладким, спокойным, уравновешенным. А может быть неровным, с частыми переменами и колебаниями настроения или поведения, неуравновешенным, легко возбуждающимся, впадающим в крайности, не обладающим душевным равновесием.

Так вот, мой брак как раз и был таким «неровным» браком. Но давайте, всё по порядку.

Как только я и Элеонора стали официально женихом и невестой, Циля Борисовна привела в действие все свои связи для того, чтобы ускорить процесс бракосочетания. Ей удалось договориться с руководством городского ЗАГСа о том, чтобы нас расписали досрочно, без испытательного срока. Начались приготовления к свадьбе.

Свадьба состоялась в конце марта. Всё, что я помню, так это то, что весь день и всю ночь лил дождь. С этого дня Элеонора Исааковна Эрлих стала Элеонорой Исааковной Грибер. После свадьбы я переехал жить в квартиру своей жены. Нам отвели первую проходную комнату. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Однако серьёзная обида, нанесённая мне Норой спустя полгода совместной жизни, чуть не привела нас к разводу.

Всё дело в том, что Циля Борисовна была очень властной женщиной и держала своего мужа Изю, так сказать, «в ежовых рукавицах». Элеонора, как видно, решила последовать примеру своей мамы и «поместить меня под свой каблучок».

Как-то при обсуждении какой-то проблемы Нора вдруг сильно стукнула меня рукой по спине, пытаясь таким образом сломить мою волю к сопротивлению. Я воспринял это как шутливый жест человека, проигравшего в споре. Когда этот «аргумент» Нора применила ещё раз, я с недоумением очень выразительно посмотрел ей в глаза. Как видно, мой взгляд ею был истолкован неверно. Потому что очень скоро я получил третий сильный удар по спине.

Моё терпение лопнуло. Я медленно повернулся к Норе и сказал:

— Ещё не хватало, чтобы меня избивала жена. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не подниму руку на женщину. Поэтому, с твоей стороны, непорядочно добиваться каких-либо привилегий для себя за счёт избиения своего мужа. А с непорядочной женщиной я жить не хочу. Следовательно, нам с тобой придётся развестись, пока не поздно. Значит, мы поторопились, и у нас брак не получился.

Нора, по всей видимости, не ожидала такого поворота событий. Она была растеряна, подавлена и ошеломлена. Развод, естественно, не входил в её планы. Нора начала извиняться, но я не стал её слушать, вышел на улицу и пошёл бродить по городу, обдумывая свою дальнейшую жизнь.

Вернувшись поздно домой, я разделся и лёг спать. Но заснуть в эту ночь мне было не суждено. Моя жена сидела около меня на кровати и без остановки что-то говорила, объясняла, просила прощения, плакала и клялась всем чем угодно, что такого никогда больше не повторится. И так всю ночь до рассвета. Под утро я всё же отключился на пару часов.

Когда я очнулся, всё продолжилось. В конце концов, мы заключили мировую, при этом Элеонора клятвенно пообещала, что впредь она будет вести себя, как интеллигентная женщина. Надо отдать ей должное – за всю нашу последующую совместную жизнь таких эксцессов больше не было.

Мои родственники, прознав про эту историю, говорили:

— У тебя был такой хороший повод развестись с Норой. А ты им не воспользовался. Вы живёте уже полгода, а Нора почему-то не беременеет. Если бы вы разошлись, одной проблемой у тебя было бы меньше. А так придётся теперь выяснять, кто из вас виноват в этом.

Слушая эти разговоры, я начал изучать по разным научно-популярным книгам так называемую историю вопроса. Выучив всё про «благоприятные» и «неблагоприятные» дни, я засел за составление графиков. Затем мы каждый день методично измеряли температуру у Норы в соответствующем месте. Однако все наши регулярные эксперименты заканчивались неудачами. Беременность у Норы не наступала.

Пришлось нам обратиться к врачам и пройти обследования. В итоге выяснилось, что Нора страдает бесплодием. Но мы не сдавались. Начался поиск врачей, которые смогли бы излечить мою жену. Искали таких врачей не только в Житомире или на Украине, а по всему Советскому Союзу. Это продолжалось, конечно, не один год.

Родная сестра Норы была замужем за военным, и они жили в Грузии. Им удалось разыскать там Институт по вопросам бесплодия. С большим трудом, но Нора была туда принята на лечение. Спустя какое-то время она покинула этот Институт вполне здоровой и полноценной женщиной. Врачам удалось исправить дефекты её репродуктивной системы.

Теперь для закрепления лечения требовался целый цикл санаторно-курортных процедур, и Элеонора отправилась на юг. А это был уже 1975 год. К этому времени наши отношения с женой приобрели, мягко говоря, охлаждённый характер. Интимных отношений у нас уже давно не было, потому что Норе после операции нельзя было какое-то время этим заниматься. Я не буду подробно описывать все перипетии нашего брака. Как правило, оба супруга виноваты в охлаждении отношений. Так было и у нас.

Последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, было довольно-таки веское подозрение в супружеской неверности Норы. Сразу после майских праздников ко мне со всех сторон стала поступать информация о том, что мою жену видели разгуливающей по городу в компании какого-то грузина. Придя домой, я обратился к своей супруге за разъяснениями. Она мне изложила следующее:

— Ты знаешь, один мой знакомый из Грузии приезжал в Киев. Он хотел купить для своей жены красивое нижнее бельё. Там он ничего не нашёл и решил обратиться ко мне за помощью. Он приехал в Житомир, и я с ним ходила по магазинам.

— Я надеюсь, ты выполнила свою миссию на «отлично» — заметил я. — Удивительно, что в Киеве он не смог ничего найти подходящего. У нас в Житомире выбор, конечно, лучше. Впрочем, это твоё личное дело – угождать своим знакомым. Только, пожалуйста, не думай, что вокруг тебя дураки, которые ничего не понимают.

19 мая я уехал в длительную командировку в Москву для демонстрации электронного баяна «Эстрадин-8Б» на международной выставке «Связь-75».